Для Альки. Помнишь, как мы там были?

[София д*Этамп]

Сьяны

Катакомбы, каменоломни, заброшенные рудники — все это сегодня обжито и превратилось в своеобразные клубы по интересам. Горожан манит необычный отдых: желающих спуститься в подземелья, а то и пожить там, хоть отбавляй. Корреспонденты «РР» отправились в Сьяны — крупнейшую подмосковную искусственную систему пещер-каменоломен, чтобы примерить на себя модное увлечение

С
орок минут на автобусе от метро «Домодедовская», далее пешком до старого моста, потом по тропе, выводящей к лазу в Сьяны. Под навесом, наспех сколоченным из листов железа, сидит компания подростков. Я выгляжу новичком, поэтому разговаривают со мной слегка агрессивно и пичкают историями про блондинок на каблуках и в коротких юбках.

Задаю дежурные вопросы: страшно ли? холодно ли? много ли в системе людей? Парень в каске с карбидной лампой спрашивает, нет ли у меня чего выпить. Он убежден, что в пещерах могут одновременно находиться полторы тысячи человек. Сам он, по его словам, иногда по месяцу не выходит на поверхность, а ест то, что приносят друзья.

— Мне и не хочется наружу: в системе есть все что нужно.

— И что же там месяц можно делать?

— Бухать, спать, ходить по системе. Девки опять же, — перечисляет он.

Вход в Сьяны сейчас один. Он укреплен колодезными кольцами. Дальше идет тоннель, за ним небольшой грот с журналом посещений, за ним — нагромождение камней, которое за последние четыре года осело больше чем на метр. Второй большой вход давно взорван. Несколько малых завалены. На вопрос, почему бы не сделать цивилизованный вход, расчистить его и забетонировать, как в туристических каменоломнях за рубежом, здесь отвечают философски:

— Так это надо с администрацией района договориться, а она нас знает и очень не любит. Давно ходят разговоры, что и последний вход пора взорвать — в Сьяны слишком много людей потянулось. Когда человек под землю лезет, он должен четко понимать, что делает. В Сьянах есть действительно опасные места. К счастью, добраться до них сложно.

Рядом с входом в систему большая помойка. Копошатся крысы, их не смущают летящие в них пакеты с отходами и шумная толпа завсегдатаев. Лаз в Сьяны выглядит почти как канализационный люк — бетонная труба с железной лестницей, уходящей вглубь земли.

Какая бы ни была температура на поверхности, в пещерах всегда плюс девять. И непроглядная тьма. Проводник ведет нас по узкому проходу. Говорит: «К журналу». Здесь нужно оставить свое имя и дату «погружения»: по этим данным в случае чего будут ориентироваться спасатели. Движемся дальше. Тихо и холодно. Идем по сводчатым проходам. Минут через двадцать нам встречаются люди. Говорят: «Доброго!» Видимо, местное приветствие. Спрашивают, куда мы идем.

— Хотим на централку попасть, — отвечает проводник.

Централка — вроде как главная дорога, тракт, от которого отходят многокилометровые ответвления. Один из встреченных представляется: «Ромео».

— Я по системе пятнадцать лет хожу. Тут можно забыть о проблемах, остаться наедине с собой. У меня наверху семья, работа, но я все равно сюда часто приезжаю. Неделю сижу, потом возвращаюсь, — говорит он. — Я вас доведу до Аристарха, дальше сами пойдете.


— Аристарх — это кто? — спрашиваю.

— Во время войны здесь, в каменоломнях, был госпиталь, его завалило, всех вытащили, а один мужчина пропал. Спелестологи окрестили его Аристархом, собрали кости, а их взяли и растащили на сувениры. Студенты-медики пытались потом что-то восстановить, но череп сейчас точно не его.

Мы куда-то заворачиваем, пролезаем сквозь узкие проходы. Почти все время идем пригнув голову. Это утомляет. Всюду указатели для «чайников», упертые с трассы дорожные знаки, расписание следования автобусов, примитивистские изображения мишек, Аленок и прочей живности. Если бы не проводник и Ромео, я была бы уверена, что хожу кругами. Полная дезориентация.

Но вот и Аристарх. На огромном камне, подвешенном на цепях, лежат противогаз, череп и набитый глиной доисторический водолазный костюм. Друзья Ромео фотографируются с останками, почти трезвый юноша пытается оседлать композицию, чтобы кадр был эпатажнее.

— А зачем тут сигареты, цветы и карта? — спрашиваю я.

— Это мы Аристарху приносим, ему приятно. А карта пещеры — для новичков. По ней сложно ориентироваться, но хоть что-то. Многие ведь, как вы, в первый раз приезжают — думают, что здесь туристические пещеры с подсветкой и всем таким.
Кодекс спелестолога

Сергей и Женя из турклуба «Вестра» занимаются подземельями давно. Им не нравится слово «катакомберы»: «В катакомбах обычно хоронят, а мы посещаем выработки, места, где добывали белый камень, и называем это спелестологией — в отличие от спелеологии, которая естественные пещеры изучает».

Женя — молодой, веселый. Он ходит в простирающиеся на десятки километров Сьяны — одну из самых тусовочных пещерных систем в России. Сергей постарше, он предпочитает Никиты — тихое место, в которое лазают только серьезные люди.

— Сьяны ценны уже своим размером. Ходы в них большие, во многих можно встать в полный рост, в некоторых нельзя дотянуться до потолка. И вход широкий. Благодаря этому в Сьянах создалась своя субкультура, — говорит Сергей.

— Нет, благодаря этому под землю лезет много лишнего народа, — улыбается Женя. — Больше лазают зимой, весной поток уменьшается: мокро. В Сьянах сезон открывается осенью, закрывается — весной. Летом ходят мало, потому что некомфортно: внутри холодно, снаружи жарко. Больше всего народа собирается на Новый год — до 600 человек. Зимой по улице столько времени не прогуляешь, а под землей — приятно.

В «опасных» Никитах более развито спортивное, исследовательское направление — соот­ветственно, и пьют, в отличие от Сьян, здесь немногие. И наоборот: тем, кто в просторных и хмельных Сьянах считается средненормальным человеком, в Никиты лезть неохота, потому что слишком низко, узко и пить не с кем.

В Сьянах от многолюдства неизбежно возникает потребность в самоорганизации. Изрядная группа людей здесь борется с наркотиками и с теми, кто мусорит где ни попадя. Но надо учитывать, что Сьяны — действительно огромная система. Там запросто можно уйти в такое место, где никого не будет, и жить там неделю, свободно ходить «до воды» и «до ветру» и вообще делать все что захочешь. Здесь есть люди, которые не пьют никогда, а есть такие, которые трезвыми в принципе в пещеру не залезают.

— Если человек не хочет больше называться «чайником», ему надо пройти обряд посвящения, — рассказывает Ромео. — Мы заводим его вглубь системы, наливаем стакан спирта, даем занюхать камнем, оставляем без карты и спичек, из зажигалки выпускаем весь газ, так что работает только один кремень, и уходим. Человек должен самостоятельно дойти до журнала. Один мой приятель, проходивший инициацию, минут через двадцать вышел к нам и рассказал, что встретил девушку, которая дала ему коробок спичек и вывела из лабиринта, а потом исчезла. До журнала он дошел по централке сам, бросая перед собой зажженные спички, причем к нам он явился уже абсолютно трезвым.

— Это он призрак Двуликой встретил, — авторитетно поясняет наш проводник. — Если человек наверху совершил что-то нехорошее, пришел в систему с нечистой совестью и заблудился, она явится к нему в образе старухи и уведет вглубь лабиринта. Если же человек ничего плохого не делал, она предстанет в образе девицы и выведет наружу.

Кроме лазов, тоннелей и переходов в пещерах имеются гроты, в которых живут спелестологи и их гости. Наименования у них оригинальные: «Чекист», «Грот потного негра», «Мужик». Проводник по дороге показывает нам парочку жилых гротов. Их внутреннее устройство однотипно: места немного, посередине стол, точнее, большой плоский камень, сбоку спальное место, способное вместить человек шесть. В одном из гротов прибиты полочки и сушилка для тарелок.

Подземные жители обустраивают подземелье как могут. Заносят туда вещи, которые на первый взгляд через лаз протащить невозможно. В Никитах у грота Че Гевары можно обнаружить ванну, в Сьянах к местам сбора воды — водокапам — притаскивают трехсотлитровые бочки. Женя рассказывает, что администрация района одно время вывешивала каждые три дня знак, что система обвалоопасна: мол, забираетесь вы туда на свой страх и риск.

Риск, конечно, есть. Но большая часть трагедий связана с попытками ковыряться в потолке. Один из известнейших случаев — это Виктор Шагал, который погиб в Никитах, пытаясь прорыть новый выход. Он прикинул, где близко до земли, но копал изнутри, а не снаружи, как это принято делать сейчас, после смерти Шагала. Около входа в Никиты ему поставили памятник — внутри тоже был мемориальный камень, но потом его украли. В Киселях один мальчик собрался жарить шашлыки, а чтобы дымок выходил, решил прокопать дырочку наружу. Копать начал, где потолок мягче. Потолок там был глиняный, и его этой глиной завалило. Вытащили сразу, но все равно было поздно: один кубометр глины весит достаточно, чтобы задавить насмерть. В тех же Никитах несколько лет назад один гражданин в состоянии сильного подпития попросту исчез. Его искали и МЧС, и представители подземного мира. Нашли года через полтора — уже мумию. И за все это время никто мимо не прошел. Точнее, не пролез — слово «прошел» для того места, где он был, не подходит.

— Фигня это все, — успокаивает нас проводник. — Наверху попасть в неприятности куда проще. А здесь все предсказуемо: не вылетит из-за угла шальной лихач, не окликнут гопники с ножами. Главное — самому не глупить.

Правила безопасности спелестолога от Сергея и Жени из турклуба «Вестра»
Пока не начнешь ориентироваться сам, ходить только с проводником. Проводников можно найти на сайте Caves.ru. В Сьяны вообще можно просто приехать и сесть «на журнале» в ожидании того, кто захочет поработать поводырем. Услуга эта бесплатная: деньги противоречат принципам сообщества. А вот налить проводнику не помешает, от такой «компенсации» здесь вряд ли откажутся.
Перед отъездом из дома оставить сообщение: где ты, когда должен выйти на связь и как тебя спасать, если ты на связь не вышел. Спасать надо, посетив сайт Caves.ru и найдя в разделе «Безопасность» телефоны людей, которые спасать готовы. Не рекомендуются и даже крайне осуждаются попытки позвонить в МЧС, объективно мало приспособленное к поискам в подземелье. Даже в тех случаях, когда заваливает вход, к приезду МЧС его, как правило, уже откапывают: люди вылезают отдышаться-покурить, а там — МЧС.
На входе непременно записаться в журнале. Есть люди, которые ощущают себя хозяевами пещер, — они в эти журналы заглядывают. Каждая спасательная работа начинается с журнала.
Помимо основного всегда иметь с собой запасной свет. Чем дольше человек ходит под землю, тем меньше он использует света, но для новичков сильный свет обязателен. На стенах пещер, как правило, огромное количество «пометок», которые следует научиться читать — запоминать ориентиры.
В Сьянах новичок должен иметь с собой карту. Найти с ее помощью что-то довольно сложно, потому что система каждый год немного меняется, а вот выйти к журналу вполне реально. В Никитах все по-другому: карт этого подземелья в интернете не найти. «Мы не даем карту, чтобы не создавать ощущения, что сюда можно прийти без проводника», — объясняют старожилы.
Ни при каких обстоятельствах не крошить потолок. И в стенах не надо ковыряться. Некоторые люди приходят в пещеры с долотом — собирать сувениры. От них могут быть большие неприятности.
Спальный мешок обязателен. Одежды минимум — два комплекта. Один — в котором приезжаешь и уезжаешь, другой — в котором лазаешь. Вокруг пещер нередко рыскают местные жители, которые спелестологов недолюбливают. Не надо их провоцировать, пытаясь проехать в грязной одежде в пригородном автобусе.
Нельзя разводить костры, которые дают угарный газ и задымление, нарушающее видимость. Люди греются водкой, еду готовят на газовых или бензиновых горелках. Единственный разрешенный открытый огонь — это осветительные карбидные лампы.

Самые популярные искусственные подземные системы России
Подмосковье, Силикаты. Именно с нее в начале 60-х началось освоение подмосковных каменоломен. Здесь вы найдете просторные ходы и гроты с сохранившимися рельсовыми путями. Долгие годы здесь велась затяжная подземная война между местными и спелестологами с помощью волоков — дымовых завес.
Подмосковье, Никиты (а также Синеглазка и Эльдорадо, некогда составлявшие единое целое). Самая технически сложная из всех подмосковных каменоломен. Ее посещение требует специальных навыков. Здесь зафиксировано несколько смертей и ряд ЧП. В 70–80-е «никитяне» представляли собой культурно-диссидентское сообщество, пели песни под гитару, выпускали подпольную спелеопрессу. По этой причине в 1987-м входы в Никиты были взорваны и, разумеется, раскопаны «никитянами», как только власти потеряли интерес к объекту.
Подмосковье, Сьяны. Имеют не менее долгую и бурную историю, отчего в 1974-м единственный к тому времени известный вход в каменоломню был залит бетоном. Энтузиасты вскрыли систему в 1988-м. Начинать лазать под землю лучше именно в Сьянах, но особых красот здесь нет.
Подмосковье, Кисели (Камкинская каменоломня). Состоят из пяти подсистем: Старая (Старуха), Новая, Новейшая, Ад и Новогодняя. Ходы низкие, кое-где приходится ползти на четвереньках. Так же, как и в Сьянах, основные развлечения здешних завсегдатаев — общение и создание артефактов (скелет коровы, скелет женщины — «Киселевская баба»).
Подмосковье, Володары (окрестности поселка Володарского). Три сообщающиеся системы каменоломен: самая раскрученная и легкопроходимая Курья, а также Лукоморье и Тавровая. Потолки низкие, вода на водокапах собирается медленно, но артефактов довольно много.

@темы: Я., Друзья., Сам себя я развлекаю, сам с собою говорю.