Серые дни.

понедельник, 09 ноября 2009

03:43

И если я смеюсь над всякой вещью на этом свете, это для того, чтобы не плакать об этом.©Байрон

Сегодня был тяжёлый день. Я, конечно же, не написала сразу, что в мой день рождения умер мой двоюродный дедушка. Просто как-то не хотелось. Ну, праздничное настроение и всё такое…
В нашей семье получаются какие-то странные совпадения на даты: в день рождения моей бабушки 9 августа умерла её племянница. В день рождения моей подружки Анечки 6 сентября – мой одноклассник Игорь, в мой – дедушка Петя. Я сегодня с 6 утра была на ногах. Забирала бабушку, везла её в Боровск, помогала тёте Нонне (не обращайте внимания на имена моих многочисленных родственников – запутаетесь). Отвозила на кладбище родственников, прощалась с родным человеком, занимающим (или занимавшим) определённое место в моём детстве. Смотрела в серое небо и чувствовала целый день дождь на лице. Думала, а как каждый из нас, собравшихся тут, прощается с ним? С тем, кто уходит? Я смотрела на разные лица, гадала, что они думают, думала и вспоминала сама. Мне до сих пор кажется, что самые крепкие связи, самые значимые, происходят в нашем юном и нежном возрасте. Мне навсегда запомнилась речка с быстрым течением, дед, переплывающий её до завидного легко, держа одежду в поднятой руке, весёлый напев песни «Я встретил девушку, полумесяцем бровь», обращение «милый» к нам, девчонкам. А в голову мне пришла мысль, что вот, наверное, большинство сейчас оплакивает не его смерть, а возможность своей собственной. На похоронах она так близко от нас, так явно показывает то, что ждёт нас всех, что это пугает, ошеломляет и всё равно, люди отбрасывают её от себя, собираясь всеми силами, и думая, что смерть это то, что бывает с другими. А нет. Она тут. В каждом дне. Я давно смирилась с этим, я её приняла много-много лет назад, возможно, когда умер мой брат, она стала моей подружкой, поджидающей меня за углом, просто мы с ней никак не встретимся. Я не боюсь её, пожалуй, я знаю, что это неизбежно и правильно, поэтому, она мне просто кивает, встречая, напоминая о своём присутствии, словно говоря, придёт день и мы с тобой хорошенько поболтаем и узнаем друг друга получше.

Почему после похорон надо есть? Мне в горло ничего не лезет. Или это лишний раз показывает, что мы ещё живы? Что можем и будем брать от жизни такие простые радости, как рюмка водки с мороза, бутерброд, тарелка с салатом? Почему свадьба и похороны начинаются по-разному, а к концу практически одинаковы? Может, я задаю сама себе глупые вопросы. Из многочисленных моих родных я обожаю почти до безумия семью моего троюродного брата. Иван, Нонна и сам мой брат Димка. Он меня всё держал за руки и целовал в щёки. В детстве я смотрела на него как на сказочного принца и любила такой слепой любовью, что не видела его самого за ней. Теперь мы любим друг друга внимательно, с нежным любопытством следя за состоянием душевного здоровья друг друга, с пониманием, с шутками, с заботой людей, которые вместе искали созвездия на ночном небе, говорили о первых своих влюбленностях, делились карманными деньгами.

И всё же, мы с ним не смогли не рассмеяться. Стоя уже у почти закопанной могилы, я меланхолично поинтересовалась у него, где Кирилл (его друг, мой хороший знакомый), Димка так же меланхолично кивнул куда-то в середину кладбища и выдал: «Здесь где-то…», имея в виду Боровск. Поняв, что получилось, мы засмеялись в голос, получив пару неодобрительных взглядов. Но ведь мы живые. И смех – лучшее, что даёт нам это почувствовать.

Дорога была ужасная. Я нарулилась на месяц вперёд. Когда возвращалась домой, то видела аварию. Легковушка сбила мужчину. Свет моих фар ясно высветил лежавшую отдельно от тела руку. Вода под колёсами, заставляла меня вцепляться в руль, пальцы немели. Под конец, когда я всех развезла, то впала в какой-то ступор и минут через тридцать только заметила, что еду по МКАДу в противоположную от дома сторону…

@темы: Я., Боровск, Осколочки сердца. Подобрать и хранить., Моя семья.